Психология воина: что заставляло рыцарей первыми лезть на стену, практически обрекая себя на гибель

Сегодня существует достаточно много произведений искусства о средневековой войне, в том числе кинематографического толка. Нередко в этих произведениях фигурируют приступы замков и крепостей. В таких сценах можно видеть, как совершенно отчаянные люди карабкаются на стены по лестницам и с высокой долей вероятности погибают. Приходилось ли современному обывателю задумываться над тем, кто или что заставляло древних и средневековых людей идти на такое?

1. «В городе вино и бабы!»

Первое, но в действительности не самое главное из того, что заставляло рыцарей отважно лезть по осадной лестнице на крепостную стену прямо на встречу собственной гибели – это жажда наживы. В Средневековье, как и в глубокую древность, любое военное предприятие было неразрывно связано с возможностью грабежа. Грабеж – первый и самый верный способ улучшить материальное положение себя и своего рода. Совершенно очевидно, что первый кто окажется за стенами города и победит врагов, банально по «праву очереди» получит эксклюзивное право начать первым грабить.



Часто встречается заблуждение о том, что храбрецы получали какую-то надбавку, «премию» за то, что первым оказались на крепостной стене. На самом деле грабеж городов происходил по одному из двух сценариев: хаотичном или договорному. В первом случае рыцари, оказавшиеся в городе, просто начинали грабить все подряд. Каждая рыцарская корпорация занимала какой-то участок территории и принималась устраивать там бесчинства: грабежи, убийства, изнасилования. В некоторых случаях при этом могли выставлять знамя на входе, чтобы другие рыцари понимали – здесь уже занято. Это позволяло минимизировать конфликты между дорвавшимися до добычи благородными господами.



Во втором случае город еще до момента взятия делился старшими начальниками на участки. Каждой рыцарской корпорации доставался свой участок грабежей. Самые «жирные» и «вкусные» места, вроде торговых факторий или еврейских кварталов получали самые большие отряды рыцарей, которые возглавляли наиболее авторитетные и влиятельные господа. Такой подход может выглядеть как дележка шкуры неубитого медведя, но на практике он позволял сократить число инцидентов между теми, кто придается победному разврату и террору.

Само собой, у бедных рыцарей и боевых слуг все равно оставался собственный интерес. Ведь старший начальник едва ли будет грабить сам. Он лишь потребует принести ему его долю. Ты же, оказавшись в городе первым, получишь возможность прихватить специально для себя что-нибудь действительно ценное.

2. «Такая у нас работа»

Суть в том, что бедные рыцари чаще всего не имели собственной земли. А потому не имели источника дохода, а значит и возможности содержать себя, свою семью, покупать военное снаряжение и лошадей. Военный аристократ в то время только и был представителем высшего общества, потому что он воевал. Если аристократ терял такую возможность, то становилось решительно непонятно: какой из него аристократ? А отсюда и до безродного бедняка один шаг.



Поддерживать свой знатный статус рыцари могли только за счет военной службы, которая требовала серьезных финансовых вливаний для покупки снаряжения. Поэтому у бедных рыцарей (коих было абсолютное большинство) дороги было две. Первая – получить землю в пользование от более богатого господина, поступив к нему на службу, принеся вассальную клятву верности. Вторая – стать рыцарем-наемником, который не будет иметь своего собственного домена (земли), но будет постоянно служить другим господам за пропитание, деньги и подарки.



Поэтому, когда нужно было лезть на крепостную стену первым и тем самым исполнять свою вассальную клятву: лишних вопросов у рыцарей не возникало. Нарушение клятвы – это де-факто разрыв договора между господином и слугой. Ирония в том, что самое страшное для этих людей была отнюдь не смерть, а угроза потерять те материальные блага, которыми они обладали и в первую очередь — землю с крестьянами.

3. «Чего не сделаешь ради семьи»

Феодальная честь – это совсем не то, что представляет себе большинство современных людей, познакомившихся с произведениями массовой культуры или классическими рыцарскими романами. Это не только набор общественных правил, но и летописание рода. В русском языке было бы правильнее называть «рыцарскую честь» — «рыцарской почестью». В ту самую «честь» (Сударь, вы ****! Извольте драться) она превратилась только в XVI столетии.



Если говорить самым простым языком, то рыцарская честь – это не репутация конкретного рыцаря, а репутация всего его знатного рода. То, о чем будут помнить и через столетия. Вспоминать и припоминать. И все это отнюдь не пафосные слова. Система феодального права была достаточно специфической и запутанной штукой. Многое в ней определялось достижениями не только конкретного человека, но и его предков. Это в свою очередь оказывало прямое влияние на политические решения, занимаемые должности в государстве и войске, определяло права на земли и материальные блага. Можно сказать, что репутация рода прямо конвертировалась в твердую валюту!

Нужно ли говорить, что предательство, трусость, нарушение воли сюзерена било по чести рода самым серьезным образом. Поэтому на стену отважные насильники, грабители и убийцы в шлемах-горшках и кольчугах лезли не только за свое будущее, но и за будущее своих потомков.