О чём молчат (и рассказывают) белорусские каменные кресты

Гигантские каменные сооружения, о предназначении которых спорят ученые и любители, можно найти во многих местах планеты. И одно из них находится в Белоруссии.

Если двигаться лесом от белыничской деревни Заозерье в сторону Святого озера, никак не проехать мимо огромного каменного креста, который гордо высится во весь свой двухметровый рост справа от дороги. Изо мха среди сосен выглядывают еще несколько десятков разных размеров тесаных валунов. Вокруг — заросли черники и ландышей. И тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра да далеким кукованием кукушки, которая, словно сбиваясь со счета, вновь и вновь начинает свою монотонную песню, отсчитывая год за годом.

Еще один Стоунхендж?

Исполинский крест стоит, будто охватывает простор своими каменными руками. С одной стороны он выпуклый, с другой — весь посеченный, покрытый сколами. Такое впечатление, что с него было что-то срублено. А возможно, выемка в передней части сделана специально? К ней удобно прислоняться спиной, и тогда кажется, что крест заключает вас в свои объятия. Почему не представить, что в стародавние времена сюда приходили люди, веря, что это место вытягивает из человека плохую энергию. На мысль о необычной энергетике лесной поляны наводит и то, что две молодые сосны, растущие непосредственно у самого камня, — больны, в отличие от всех остальных деревьев. Не на них ли уходят снятые с людей жесткие поля?
Есть несколько версий относительно заозерского «Стоунхенджа». Учительница истории Эсьмонской школы Татьяна Шестак склоняется к тому, что это древнее святилище:
— В центре находится главное изваяние, вокруг него полусферой размещены камни поменьше, на которых просматриваются различные изображения: крестики, треугольники, а более всего — стрелки. И со всех сторон есть будто бы входы.
Журналист районной газеты краевед Михаил Карпеченко придерживается другой точки зрения:
— Это некрополь, докурганное захоронение, покой на котором распростертый крест как бы и оберегает. Такой метафизический смысл… Уроженец здешних мест, белорусский литератор Микола Телеш, который сам является загадочной личностью, в свое время писал: «За нашей деревней на запад в могучем лесу находится большое кладбище, на котором расположены огромные валуны шатром по четыре».
Правда, сейчас сохранился только один большой камень, остальные — мелкие.
Местные жители воспринимают камни без особого пиетета и интереса, считая, что здесь похоронены солдаты наполеоновской армии, погибшие в боях 1812 года. А под большим крестом, по их мнению, могила большого французского чиновника.

Также высказывалась идея о пути из варяг в греки, который охраняла колония викингов. В этих местах Друть близко подходит к Двине, но короткий путь исчез из-за происков здешней ведьмы. Мол, она бросила в реку заговоренную борону, после чего не только река, но и некоторые близлежащие озера затянулись.

Что написано на крестах?

У археологов пока так и не дошли руки до исследования многочисленных загадок Эсьмонщины. Зато ими активно интересуются черные копатели. Следы их деятельности видны повсюду. Многие камни, судя по растущей под ними траве, лежат не на своем месте или являются осколками более крупных валунов. Да и большой крест прежде лежал и был поднят лишь несколько лет назад работниками местного лесничества.
— Жители Заозерья или Эсьмон этого места абсолютно не боятся, — говорит Татьяна Шестак. — Я сама эти камни заметила лишь лет пять назад. Шли с ребятами со школьного краеведческого кружка на озеро, хлопцы видят — валун емкий, присели отдохнуть. А заинтересовались лишь в этом году. Ребята навели порядок, камни пересчитали, сфотографировали, внимательно осмотрели. И кто что на валунах увидел: стрелки, кресты, надписи, лошадиную голову, ветку дерева… Все это очень хорошо видно в пасмурную погоду. Но самое странное изображение — это человечек.
Поляна камней — не единственное таинственное место в здешних окрестностях. В километре на север от нее находится древнее городище. Чуть на большем расстоянии в другой стороне — группа из 110 курганов.
Михаил Карпеченко рассказал еще об одном каменном кресте, который также располагался неподалеку: у перекрестка трех дорог на лесной опушке меж двух берез. По его мнению, это место было святилищем богини Можаны, которая, по преданию, сопровождала человека в загробный мир. На эту мысль краеведа навело и то, что рядом протекает река Можа и расположена деревня Можаны. Что же до самого креста, то он исчез примерно в 1990 году. Причем, чтобы вытянуть камень, потребовался бы подъемный кран, но следов техники не оказалось.
Как минимум полтора десятка небольших каменных крестов торчит из земли на краю кладбища у соседней деревни Майск. Говорят, сельчане попробовали выкопать здесь могилы, но наткнулись на человеческие кости, и больше в этом углу не хоронят. На валунах — кресты, надписи, похожие на рунические и кириллицу. А также изображение крестообразного человечка, как на одном из камней в лесу, только без головы. И опять же, откуда это все взялось? Загадка.
— Однозначно тут ничего не скажешь. Можно только исходить из небогатых исторических фактов, легенд и сказаний, — рассуждает Михаил Карпеченко, недавно написавший книгу «Уздоўж стромы», посвященную тайнам Эсьмонского края. — Но ясно, что это место необычное.
— На своей земле мы с ребятами каждый год что-то удивительное находим. Но не для того, чтобы сенсацию из этого сделать, а для своего понимания места в этом мире, — признается Татьяна Шестак. — Интересно жить, когда понимаешь, что ты не первый на этой земле, а за тобой — столько столетий. И поколений…

Спустя некоторое время после моего первого знакомства с заозерским «Стоунхенджем» мне снова довелось оказаться в тех местах. В очередной раз осматривая таинственные камни, я вдруг понял, что не могу найти тот, на котором изображен «человечек». Прочесал всю поляну добрый десяток раз — результат нулевой. Возможно, камень случайно завалили обрезанными ветвями лесники, когда прореживали лес. А может быть, постарались черные копатели, в очередной раз опередив археологов?

Географ Игорь Шарухо: «Это — языческое капище»

— Я считаю, что это языческое капище, — высказывает свое мнение доцент кафедры географии и охраны природы Могилевского гос- университета Игорь Шарухо, внимательно изучая фотографии. — Камни могли стоять в определенном порядке, играя в том числе и роль места для наблюдения за небесными светилами — Солнцем, звездами — с целью определения дней, месяцев («ведение» календаря наблюдений). Эту роль играли уже известные мегалиты, подобные Стоунхенджу. Если говорить упрощенно, когда солнце входило в зенит, по падению самой короткой тени на протяжении всего года люди определяли день летнего солнцестояния. А от него уже вели отсчет времени, определяли, когда какой праздник. Кстати, многие ученые утверждают, что само понятие «календарь» никак не связано с римскими календами… Зато намекают на древний праздник, на Коляду: календарь — дар Коляды.
Но маловероятно, что такой большой крест высечен и установлен ради какой-то одной цели, того же летоисчисления. Слишком уж это дорого, слишком большая работа.
— Откуда вообще могли взяться эти камни?
— С точки зрения геологии могу сказать, что все эти валуны принесенные. Выборгские, ледникового происхождения. Они появились вместе с ледниками: разрушались Скандинавские горы, и валуны, которые находились в теле ледника, остались на нашей территории. В северных регионах их больше, у нас — меньше. Даже в Музее валунов в Минске есть всего несколько наших «земляков» с территории западной части Могилевской области.
— Только впервые взглянув на большой каменный крест, вы сказали: «Камень-баба». Что это значит?
— Очевидно, что передняя часть изваяния сколота. Я не большой специалист, но часто в полевых условиях, в научной литературе встречал такой «Камень-бабу», когда у большого креста на груди помещался маленький крест. Получается ассоциация матери и ребенка. В виде креста вполне можно представить человека.
— У эсьмонских краеведов очень популярна версия, связанная с культом богини Можаны. Как вы к ней относитесь?
— Могу лишь сказать, что культурный пласт, который существовал до христианской эпохи, просто огромен. Но он, к сожалению, либо практически потерян, либо неузнаваем. Например, камни обработали язычники, а затем ими воспользовались христиане. Во многих православных праздниках сквозит дух языческих традиций. Поэтому сами по себе эти камни представляются мне очень ярким артефактом, свидетельством высокой культуры людей, населявших эти места многие сотни и тысячи лет назад. Дерево за долгие годы истлело и распалось в прах, а вот камни остались, и к этому явлению необходимо относиться как к памятнику. С моей точки зрения, хорошо и важно, что местные краеведы этим заинтересовались.
Название Можа указывает на заболоченную местность, среди которой встречаются одиночные бугры, холмы. В словаре Э.Мурзаева понятие «мог/можа» обозначает иногда каменный остров, т.е. нагромождение камней среди болотного массива.
— Может быть, теперь настала очередь ученых? Ведь многие каменные изваяния, стоявшие веками, уже исчезли.
— Благими намерениями вымощена дорога в ад. Известный белорусский археолог Вячеслав Копытин в свое время выпустил карты археологических памятников 20 районов области, кроме Мстиславского. И везде эти памятники находятся на грани полнейшего уничтожения черными копателями. Закон об археологических памятниках есть, но сама охрана часто носит декларативный характер. Не хватает сил для подлинной охраны…

На валунах видно: стрелки, кресты, надписи…

По-хорошему место, где располагаются камни, надо облагородить и постараться сделать так, чтобы эти памятники не пропали. Но как у нас порой получается? В Могилеве в районе Фатина поставили фигуру деревянной обезьяны и вокруг нее организовали подобие парка камней. Я думаю, что один из валунов может даже числиться памятником природы. И что потом? Валуны взяли и покрасили. Зачем так поступать с природным образованием? Это же не красиво, не эстетично, не экологично и вообще — не нормально. С таким же успехом можно было сделать различные фигуры из бетона, а затем покрасить. Нигде в мире вы не увидите крашеного природного камня, на котором написано: «Береги природу!». Камни, а правильнее — горные породы и минералы, — неотъемлемая часть неживой природы, и они также нуждаются в охране, относятся к разряду геологических памятников.
Поэтому ко всему надо подходить с умом. А так заозерский материал очень интересен и дает большую пищу для размышлений.

Археолог Игорь Марзалюк: «Здесь находится грунтовый могильник»

— Найденные в заозерском лесу камни — это нормальный грунтовый могильник эпохи Средневековья. Чтобы более точно определить эпоху, надо, конечно, провести раскопки. Но если судить по начертаниям букв на камнях — это 16 -17 века, — считает доцент, доктор исторических наук Игорь Марзалюк. — Самый большой крест мне представляется обычным прикладом, могильным камнем, своеобразным памятником.
— То есть ничего языческого вы в этой каменной истории не видите?
— У белорусов во все времена был большой культ камней, и он определенно связан с эпохой язычества. Отсюда и все легенды, что камни эти растут, увеличиваются в размерах… Действительно, язычники использовали камни в культовой практике, но если судить по фотографиям, заозерские находки связаны с эпохой христианизации. На это указывает самый большой высеченный крест. Так называемое изображение «человечка» — это процветший крест, который также не является редкостью. Кроме этого на некоторых камнях выбиты классические для православной традиции шестиконечные кресты. Это, конечно, очень интересный памятник, но, скорее всего, он относится к позднему Средневековью.
— Если это кладбище, то кто на нем похоронен?
— Вполне может оказаться, что это обычное крестьянское захоронение. Подобное место раскапывали возле Полоцка: там оказались могилы 18 века.
Но, как мне кажется, наибольший интерес представляют каменные кресты на Майском кладбище. По существу они означают, что на этом месте лежат предки нынешних сельчан, которые жили около 400 лет назад.
— Версию, что в лесу находилось языческое капище, вы отрицаете?
— На капище это не похоже. Тем более что присутствует христианская символика… Может, где-то что-то и было, но я очень в этом сомневаюсь.
Что до Можаны, то слово «можа» вообще может иметь польское происхождение. Например, у поляков достаточно распространена подобная фамилия — Можа. Мне кажется, что поиск аналогий с языческими богинями — это не более чем фантазия. Да и само капище должно иметь целый набор примет. Нет, это нормальное кладбище. Могу допустить, что в лесу лежит шляхта. Когда такие большие приклады, это связано в первую очередь с элитой. Скорее всего, там где-то поблизости должен быть шляхетский застенок. Большой крест может указывать на усыпальницу рода, быть центральной могилой. По словам Игоря Марзалюка, маловероятно, что здесь находятся французы: на Руси все старинное привыкли называть иностранным, в том числе французским или шведским.