Сатурния-полифема — бабочка, у которой хочется спросить: что ты такое?

Вообще, Полифемом звали не больно гостеприимного одноглазого великана из произведения Гомера. Но почему биологи прозвали нашу героиню в честь циклопа — остаётся загадкой. Куда справедливее было бы назвать её ужасом, летящим на крыльях ночи, ведь этот насекомыш — воплощение кошмаров всех арахнофобов планеты. Встречайте сатурнию полифему, она же — бабочка-циклоп, она же — бабочка-паук!

Пауков и бабочек объединяет лишь принадлежность к славному типу членистоногих. Но, видимо, восьмилапый убийца не смог устоять перед обольстительной красотой из отряда чешуйчатокрылых, заказал себе ночную бабочку, и по итогу получилось это. По-паучьи мохнатые лапки, массивное брюшко и шикарные крылья размахом в 15 сантиметров — своим видом полифема доводит до мурашек: то ли от ужаса, то ли от восхищения.
В любом случае, тратиться на дихлофос не стоит, наша героиня — чистой воды бабочка из семейства павлиноглазок.

Вижу, ты уже решил подшутить над другом-арахнофобом? Что ж, удачной поездки в Северную Америку. На нашей родине эту занятную животину не увидеть, а вот на просторах Нового Света бабочка-циклоп обжилась от Канады до Мексики. Предупредим сразу, поиски твои будут нелёгкими. Во-первых, сия бабочка ночная, так что гоняться за ней придётся с сачком в руках и фонариком в зубах. А во-вторых, живут насекомые всего неделю. И за эту неделю они успевают знатно оттянуться!
Когда в первый раз собралась в клуб и нарядилась как могла.

Жизнь полифемы мало отличается от жизни студента из общаги. Бухнуть почетно и вдуть зачетно — вот девиз взрослых бабочек. Но так как бухать им нечем — хоботок у бабочки не дееспособен и бесполезен чуть более, чем полностью, то смысл их недолгой жизни сводится к одному — безудержным половым сношениям.

Пока самки сидят где-нибудь в древесных кронах и испускают свои феромоны, самцы нарезают в воздухе зигзаги, распустив свои огромные усищи-антенны. В отличие от нас, растительность на моське у бабочек реально увеличивает шанс соития. На пушистых усиках находятся чуткие рецепторы. Ими-то наш озабоченный друг и отыскивает себе подружку на ночь.
Рецепторов на усиках бабочки нереально много: до 150 000. Но даже они, порой, дают сбой и приводят жаждущего любви самца к потному хомосапиенсу.

После удачного шерше ля фам происходит бам-бам. Самец, как водится, обещает перезвонить и улетает на поиски невинной девы. А вот для самки первая любовь становится последней. Отложив 200-300 яиц по 3-5 штуки на листик, она умирает, так и не дождавшись звонка от своего любовника.

Детишки, в отличие от своих бесшабашных родителей, являются приверженцами жёсткого порядка. Только вылупились — убрали за собой, то бишь съели скорлупки, в которых 10 дней мариновались. После можно и свежих листиков заточить — березы, дуба, боярышника, платана, айвы, груши (итого 26 наименований). В общем, где родились, там и зарядились питательными веществами.
Окукливаются гусеницы через 2 месяца, когда вырастут до 7,5 сантиметров и сожрут в 86 000 раз больше собственного веса. Ясен красен, что до этого времени на их сочные попки регулярно покушаются птицы. В случае опасности мелкие полифемы громко скрипят и щёлкают челюстями, мол, мы не вкусные, не надо нас есть, ти-ти-тикайте от седого.

Для тех, кто на этот спектакль не ведётся, есть продолжение программы — гусенички фигурно блюют вонючим смузи. Тут даже у самых голодных пернатых пропадёт аппетит. А хитрые козявки, помешанные на чистоте, безропотно всасывают свою рыготину обратно. В самом деле, не пропадать же добру?
А вот взрослые полифемы отпугивают врагов своими нижними «глазами». Поймав «взгляд» противника, хищники сваливают, так как считают, что на них смотрит тот, кто сам может их сожрать.

Но в один прекрасный момент гусеница чувствует, что жить в вечном порядке её порядком задолбало. Поэтому полифема плюёт на всё, окукливается и превращается в ужасно-прекрасное нечто, уходя в недельный отрыв.