4 малоизвестных, но примечательных исторических факта
Пора узнать правду об уничтожении Константинополя и необычных увлечениях Исаака Ньютона.
Портрет Ньютона работы Годфри Кнеллера, 1689 г.
Обычно мы ассоциируем имя Ньютона с серьёзной наукой и фундаментальными открытиями в физике. Ну и с яблоком, которое якобы упало ему на голову и привело к открытию закона всемирного тяготения (на самом деле — не упало).
Но сэр Исаак Исаакович занимался не только гравитацией, расчётами скорости звука, преломлением света и прочими скучными опытами, но и куда более увлекательными вещами — такими как оккультизм и алхимия.
Подсчитано, что из 10 миллионов слов в бумагах английского физика алхимии посвящён примерно миллион. Больше всего, естественно, его интересовал философский камень — некий элемент, способный трансмутировать неблагородные металлы в золото.
Записи Ньютона пестрят кодами, непонятными символами, обозначающими несуществующие химические вещества, и загадочными фразами вроде «Зелёный лев», «Трезубец Нептуна» и «Скипетр Юпитера».
Под конец жизни учёный стал весьма эксцентричным и психически нестабильным — современные исследования сохранившихся волос учёного показали, что причина в отравлении ртутью. Доэкспериментировался.
Кроме философского камня, Исаак искал также вакцину от чумы. В итоге он пришёл к выводу, что «лучшим лекарством является жаба, подвешенная за ноги и оставленная в дымоходе на три дня. Спустя это время она издохнет и изрыгнёт землю с различными насекомыми в ней, каковую субстанцию следует поместить на блюдо из жёлтого воска. Жабу нужно стереть в порошок, смешать с её выделениями и сывороткой, и полученная смесь, нанесённая на чумные бубоны, изгонит заразу и вытянет яд».
Как‑то так.
Обложка книги Роберта Плота «Естественная история Оксфордшира», 1677 год, и иллюстрация бедренной кости, получившей название Scrotum humanum
В 1677 году в известняковой каменоломне возле Оксфорда обнаружили обломок бедренной кости мегалозавра. Это была первая зафиксированная в истории окаменелость динозавра. Правда, тогда сочли, что кость принадлежит утонувшему в Великом потопе грешнику‑великану, засунули в Оксфордскую коллекцию и забыли о ней.
Спустя некоторое время, в 1763 году, окаменелость попала в руки английского врача и естествоиспытателя Ричарда Брукса. И тот присвоил ей название Scrotum humanum, что значит «человеческие яички».
До сих пор непонятно, что заставило Брукса дать такое имя кости самого первого в истории известного динозавра. Возможно, он подумал, что грешник‑великан был великаном во всём. Или название было присвоено иллюстратором трудов врача, а тот вообще не считал эту штуку чьими‑либо останками.
А то, что камень выглядит то ли как кость, то ли как мошонка, — ну, это демонстрирует заложенное господом в природу стремление усложнять зримые формы всех вещей, такие дела.
В 1824 году английский палеонтолог Ричард Оуэн нашёл значительную часть скелета мегалозавра и наконец догадался, что это не библейский грешник‑великан, а некая здоровенная рептилия. И окрестил подопечного мегалозавром (Megalosaurus bucklandii, дословно — «огромная ящерица»).
Уже сильно позже, в 1970 году, когда динозавры были давным‑давно открыты и описаны, палеонтолог Ламберт Беверли Холстед снова наткнулся на злосчастную мошонкоподобную кость в Оксфордской коллекции и определил, что она принадлежала мегалозавру. И тут возникла проблема: название Scrotum humanum этому виду было присвоено раньше, чем наименование Megalosaurus bucklandii.
А стало быть, по правилам Международной комиссии по зоологической номенклатуре мегалозавра следовало переименовать в «мошонку человека». Представляете, каково было бы несчастному ящеру, если бы до такого дошло? А ведь он был хищником‑доминантом в свою эпоху.
К счастью, палеонтологи вовремя одумались и сделали для правила небольшое исключение, чтобы не пришлось менять название первого открытого в истории динозавра на «мошонкозавра».
Преждевременное погребение. Картина Антуана Вирца, 1854 г.
В британском городе Фэйлзуорт жила одна богатая леди по имени Ханна Безуик, 1688 года рождения. Во время похорон одного из её братьев, Джона, люди заметили, что веки у покойника задрожали. Вызвали врача, и усопший внезапно пришёл в чувство, оправился и прожил ещё много лет.
Произошедшее произвело на Ханну неизгладимое впечатление, и она стала панически бояться быть похороненной заживо. Поэтому решила заранее исключить подобную возможность.
Безуик составила завещание, согласно которому её доктору Чарльзу Уайту будет выплачено 25 000 фунтов стерлингов при условии, что он будет хранить её тело без погребения как можно дольше, периодически проверяя его на признаки жизни.
Ханна не позволяла доктору предать её останки земле, «пока не станет несомненно ясно, что она мертва».
В общем, добрый доктор Уайт исполнил желание пациентки и после её смерти в феврале 1758‑го поместил её в музей Манчестерского общества естествознания. Там Ханна полежала, пока не начала неприятно пахнуть, а потом Уайт ввёл в кровеносные сосуды скипидар с киноварью и забальзамировал тело в спирте и дёгте.
В таком состоянии Ханна находилась в музее до 1867 года. И только когда руководство Манчестерской коллекции решило, что их подопечная «безвозвратно и несомненно мертва», женщина была похоронена в безымянной могиле на кладбище Харперхей на северо‑восточной окраине Манчестера. Случилось это 22 июля 1868 года.
Мехмед II и Османская армия, приближающаяся к Константинополю с гигантской бомбардой. Картина Фаусто Зонаро, 1903 г.
В XV веке в Трансильвании жил венгерский инженер Урбан, который очень любил пушки — литые, бронзовые, с огромными каменными ядрами.
И вот в 1452 году он поехал в стольный византийский град Константинополь, управляемый тогда императором Константином XI, и предложил государю отлить орудие, от которого все ахнут. Мол, ни у кого такой пушки, ваше величество, не будет. И назовём красиво — Базилик, то есть «царь».
Но император идею зарезал на корню: финансирование ограничено, госбюджета не хватает, собственной бронзы в Византии мало, а импортозаместить нечем. Урбан расстроился, махнул рукой и уехал к турецкому султану Мехмеду II, который как раз воевал с Византией.
Тот коротко спросил: «Стены Константинополя взорвать сможет?» Урбан браво ответствовал: «Моё оружие может взорвать стены самого Вавилона!» Мехмед II резюмировал: «Делай».
Урбан получил от султана безграничное финансирование и все необходимые материалы и создал такую пушку, что до Константинополя её пришлось тащить волоком силами команды из 60 волов и 400 человек. Каменные ядра, которые она могла метать на полтора километра, весили больше полутонны.
Правда, из‑за чудовищного перегрева Базилик мог стрелять только три раза в день. Его ствол приходилось постоянно обрабатывать тёплым маслом, чтобы не треснул, и во время работы орудие периодически нечаянно убивало собственных канониров.
Но свою задачу пушка выполнила и пробила брешь в стенах Константинополя, через которую войска Мехмеда II вошли в город. И всех там благополучно уничтожили, в том числе — Константина XI. Вот что бывает, когда игнорируешь развитие перспективных технологий.
Что касается Урбана — особо попировать на султанскую награду он не успел. Его детище взорвалось и убило своего создателя, а также весь артиллерийский расчёт.
1. Исаак Ньютон искал философский камень
Портрет Ньютона работы Годфри Кнеллера, 1689 г.
Обычно мы ассоциируем имя Ньютона с серьёзной наукой и фундаментальными открытиями в физике. Ну и с яблоком, которое якобы упало ему на голову и привело к открытию закона всемирного тяготения (на самом деле — не упало).
Но сэр Исаак Исаакович занимался не только гравитацией, расчётами скорости звука, преломлением света и прочими скучными опытами, но и куда более увлекательными вещами — такими как оккультизм и алхимия.
Подсчитано, что из 10 миллионов слов в бумагах английского физика алхимии посвящён примерно миллион. Больше всего, естественно, его интересовал философский камень — некий элемент, способный трансмутировать неблагородные металлы в золото.
Записи Ньютона пестрят кодами, непонятными символами, обозначающими несуществующие химические вещества, и загадочными фразами вроде «Зелёный лев», «Трезубец Нептуна» и «Скипетр Юпитера».
Под конец жизни учёный стал весьма эксцентричным и психически нестабильным — современные исследования сохранившихся волос учёного показали, что причина в отравлении ртутью. Доэкспериментировался.
Кроме философского камня, Исаак искал также вакцину от чумы. В итоге он пришёл к выводу, что «лучшим лекарством является жаба, подвешенная за ноги и оставленная в дымоходе на три дня. Спустя это время она издохнет и изрыгнёт землю с различными насекомыми в ней, каковую субстанцию следует поместить на блюдо из жёлтого воска. Жабу нужно стереть в порошок, смешать с её выделениями и сывороткой, и полученная смесь, нанесённая на чумные бубоны, изгонит заразу и вытянет яд».
Как‑то так.
2. Кость первого открытого динозавра приняли за окаменелую мошонку
Обложка книги Роберта Плота «Естественная история Оксфордшира», 1677 год, и иллюстрация бедренной кости, получившей название Scrotum humanum
В 1677 году в известняковой каменоломне возле Оксфорда обнаружили обломок бедренной кости мегалозавра. Это была первая зафиксированная в истории окаменелость динозавра. Правда, тогда сочли, что кость принадлежит утонувшему в Великом потопе грешнику‑великану, засунули в Оксфордскую коллекцию и забыли о ней.
Спустя некоторое время, в 1763 году, окаменелость попала в руки английского врача и естествоиспытателя Ричарда Брукса. И тот присвоил ей название Scrotum humanum, что значит «человеческие яички».
До сих пор непонятно, что заставило Брукса дать такое имя кости самого первого в истории известного динозавра. Возможно, он подумал, что грешник‑великан был великаном во всём. Или название было присвоено иллюстратором трудов врача, а тот вообще не считал эту штуку чьими‑либо останками.
А то, что камень выглядит то ли как кость, то ли как мошонка, — ну, это демонстрирует заложенное господом в природу стремление усложнять зримые формы всех вещей, такие дела.
В 1824 году английский палеонтолог Ричард Оуэн нашёл значительную часть скелета мегалозавра и наконец догадался, что это не библейский грешник‑великан, а некая здоровенная рептилия. И окрестил подопечного мегалозавром (Megalosaurus bucklandii, дословно — «огромная ящерица»).
Уже сильно позже, в 1970 году, когда динозавры были давным‑давно открыты и описаны, палеонтолог Ламберт Беверли Холстед снова наткнулся на злосчастную мошонкоподобную кость в Оксфордской коллекции и определил, что она принадлежала мегалозавру. И тут возникла проблема: название Scrotum humanum этому виду было присвоено раньше, чем наименование Megalosaurus bucklandii.
А стало быть, по правилам Международной комиссии по зоологической номенклатуре мегалозавра следовало переименовать в «мошонку человека». Представляете, каково было бы несчастному ящеру, если бы до такого дошло? А ведь он был хищником‑доминантом в свою эпоху.
К счастью, палеонтологи вовремя одумались и сделали для правила небольшое исключение, чтобы не пришлось менять название первого открытого в истории динозавра на «мошонкозавра».
3. Одну даму признали мёртвой лишь спустя 110 лет после бальзамирования
Преждевременное погребение. Картина Антуана Вирца, 1854 г.
В британском городе Фэйлзуорт жила одна богатая леди по имени Ханна Безуик, 1688 года рождения. Во время похорон одного из её братьев, Джона, люди заметили, что веки у покойника задрожали. Вызвали врача, и усопший внезапно пришёл в чувство, оправился и прожил ещё много лет.
Произошедшее произвело на Ханну неизгладимое впечатление, и она стала панически бояться быть похороненной заживо. Поэтому решила заранее исключить подобную возможность.
Безуик составила завещание, согласно которому её доктору Чарльзу Уайту будет выплачено 25 000 фунтов стерлингов при условии, что он будет хранить её тело без погребения как можно дольше, периодически проверяя его на признаки жизни.
Ханна не позволяла доктору предать её останки земле, «пока не станет несомненно ясно, что она мертва».
В общем, добрый доктор Уайт исполнил желание пациентки и после её смерти в феврале 1758‑го поместил её в музей Манчестерского общества естествознания. Там Ханна полежала, пока не начала неприятно пахнуть, а потом Уайт ввёл в кровеносные сосуды скипидар с киноварью и забальзамировал тело в спирте и дёгте.
В таком состоянии Ханна находилась в музее до 1867 года. И только когда руководство Манчестерской коллекции решило, что их подопечная «безвозвратно и несомненно мертва», женщина была похоронена в безымянной могиле на кладбище Харперхей на северо‑восточной окраине Манчестера. Случилось это 22 июля 1868 года.
4. Константинополь разрушила пушка, которую его правитель отказался покупать
Мехмед II и Османская армия, приближающаяся к Константинополю с гигантской бомбардой. Картина Фаусто Зонаро, 1903 г.
В XV веке в Трансильвании жил венгерский инженер Урбан, который очень любил пушки — литые, бронзовые, с огромными каменными ядрами.
И вот в 1452 году он поехал в стольный византийский град Константинополь, управляемый тогда императором Константином XI, и предложил государю отлить орудие, от которого все ахнут. Мол, ни у кого такой пушки, ваше величество, не будет. И назовём красиво — Базилик, то есть «царь».
Но император идею зарезал на корню: финансирование ограничено, госбюджета не хватает, собственной бронзы в Византии мало, а импортозаместить нечем. Урбан расстроился, махнул рукой и уехал к турецкому султану Мехмеду II, который как раз воевал с Византией.
Тот коротко спросил: «Стены Константинополя взорвать сможет?» Урбан браво ответствовал: «Моё оружие может взорвать стены самого Вавилона!» Мехмед II резюмировал: «Делай».
Урбан получил от султана безграничное финансирование и все необходимые материалы и создал такую пушку, что до Константинополя её пришлось тащить волоком силами команды из 60 волов и 400 человек. Каменные ядра, которые она могла метать на полтора километра, весили больше полутонны.
Правда, из‑за чудовищного перегрева Базилик мог стрелять только три раза в день. Его ствол приходилось постоянно обрабатывать тёплым маслом, чтобы не треснул, и во время работы орудие периодически нечаянно убивало собственных канониров.
Но свою задачу пушка выполнила и пробила брешь в стенах Константинополя, через которую войска Мехмеда II вошли в город. И всех там благополучно уничтожили, в том числе — Константина XI. Вот что бывает, когда игнорируешь развитие перспективных технологий.
Что касается Урбана — особо попировать на султанскую награду он не успел. Его детище взорвалось и убило своего создателя, а также весь артиллерийский расчёт.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
+1
Господа Цари! Уважайте инженеров!
- ↓
