Удрать из ада: история побега из концлагеря для «неисправимых»

По распоряжению Рейнхарда Гейдриха, да гореть ему вечно в геенне огненной, трудовые концлагеря фашистской Германии делились на три категории. В лагеря первой направляли заключенных «исправление которых возможно», в лагеря второй категории – «исправление которых маловероятно».



Ну а «неисправимых» отправляли в штрафной лагерь — Маутхаузен. Страшнее его были только лагеря смерти, места, специально созданные для уничтожения людей – Треблинка, Освенцим, Собибор, Майданек, Хелмо, Белжец.



Маутхаузен был создан в 1938 году специально для содержания неисправимых уголовных преступников, но через два месяца был определен как место особо опасных политических заключенных, представлявших опасность для нацистского режима. С цинизмом назван он был трудовым – заключенных там заставляли добывать гранит на каменоломнях принадлежащих СС.



И хоть смертность в лагере была очень высокой, летом 1944 года там создали еще и 20-й блок, отделенный от общей территории высокой каменной стеной. Это был «блок смерти» созданный специально для уничтожения проштрафившихся заключенных – в основном за побеги. Там не просто убивали и издевались. Это был полигон для обучения эсэсовцев охраны всех лагерей. Там их учили убивать и пытать голыми руками и подручными средствами. Из молодых новобранцев созданы специальные команды, которые врывались в бараки и насмерть забивали людей.
Даже плановая норма была – каждый из «учеников» должен был убить не менее 10 человек в день. Если менее семи значит оценка «плохо». «Разнарядка» обычно перевыполнялась в 2-3 раза. Позже такая практика распространилась и на весь лагерь.



У узников 20-го блока была страшная «привилегия» — их не отправляли на работу. Вместо этого они должны целый день были заниматься «физкультурой» — бегать или ползать по блоку. И без того скудная пайка заключенных в 20-м блоке сокращалась на две четверти. Ложек, тарелок им не полагалось. Блок никогда не отапливался. В оконных проемах не было ни рам, ни стекол. В блоке не было даже нар. Зимой, прежде чем загнать узников в блок, эсэсовцы заливали из шланга пол блока водой. Люди ложились в воду и просто замерзали. Средняя продолжительность жизни заключенного в блоке длилась две с половиной недели. Новоприбывших узников даже не клеймили. Зачем? Все равно они все были обречены на смерть. В сопроводительных документах у каждого была буква «К» означавшая, что человек подлежит ликвидации в кратчайшие сроки. Из блока №20 живым было не выйти. Но девятнадцати это удалось.

В январе 1945 в блоке находилось около 570 человек. За исключением десятка поляков и югославов, все военнопленные советские офицеры. Тех, кого даже гитлеровские лагеря смерти не смогли сломить. Зная, что наши войска ведут бои на территории Польши и Венгрии, что союзники перешли границу Германии они стали готовить побег.

Летчик-штурмовик капитан Иван Битюк попал в Маутхаузен в начале января. Парикмахер-чех, выстригая ему полосу посреди головы (в случае побега она выдавала узника), улучив момент, шепнул: «Тебя направят в 20-й блок. Передай своим: их всех скоро расстреляют. Ваши просили план лагеря — пусть ищут на дне бачка, в котором приносят баланду».



Николай Власов. Один из руководителей восстания. Погиб до побега

Капитан Мордовцев с трудом нашел приклеенный крохотный шарик и передал его товарищам за несколько минут до своей гибели: что-то заподозрившие эсэсовцы забили его на глазах товарищей. Побег назначили на ночь с 28 января. Но охранники что-то прознали. 25 особо крепких узников (в том числе и руководители побега) были уведены и живьем сожжены в топке крематория. Новой датой побега стала ночь со 2 на 3 февраля 1945 года.

500 узников, которые еще могли двигаться были разделены на четыре группы. Три штурмовали сторожевые пулеметные вышки, одна прикрывала тыл – в случае необходимости должна была отбить внешнюю атаку со стороны лагеря. Оружие – булыжники, куски угля, обломки умывальника и два огнетушителя.

В час ночи смертники с криком «Ура» бросились на вышки. В упор по ним ударили пулеметы. В охранников полетели камни, деревянные колодки, ударили пенные струи из огнетушителей. Узникам удалось захватить одну вышку и пулемет. Из него открыли огонь по двум другим. С помощью досок закоротили ток в колючей проволоке, набросали одеяла и стали перебираться на другую сторону. Ворвавшиеся в блок эсэсовцы нашли в нем около 70 человек. Это были самые истощенные заключенные, у которых просто не было сил на побег. Все узники были голые — свою одежду они отдали товарищам.

400 человек вырвались за пределы лагеря. Разбились на несколько групп и разбежались в разные стороны, чтобы затруднить погоню. Одна из групп наткнулась на немецкую зенитную батарею. Сняв часового и ворвавшись в землянки, беглецы голыми руками передушили орудийную прислугу, захватили оружие и грузовик. Группа была настигнута и приняла свой последний бой. Около сотни вырвавшихся на свободу узников погибли в первые же часы. Увязая в глубоком снегу, по холоду (термометр в ту ночь показывал минус 8 градусов), истощенные, многие просто физически не могли пройти более 10-15 км.



К поимке беглецов, кроме охраны лагеря, были привлечены полицейские, полевая жандармерия, части вермахта, гитлерюгенда и СС. С удовольствием, охотой на узников занялось и местное население. У зажравшихся обывателей эта забава получила название «Мюльфиртельская охота на зайцев». На сходах бургомистры объявляли, что бежавшие — опасные преступники, представляющие угрозу для населения. Обнаруженных беглецов предписывалось убивать на месте, за каждого убитого выдавалась денежная премия.

Планируя побег, организаторы рассчитывали на поддержку местного населения (австрийцы — не немцы). Напрасно. Беглецам отказывали в пище, перед ними закрывали двери, их выдавали, их убивали.

Бойцы Фольксштурма, мальчишки и девчонки из Гитлерюгенда, члены местной ячейки НСДАП и беспартийные добровольцы азартно искали в окрестностях «зайцев» и убивали их прямо на месте. Убивали подручными средствами — топорами, вилами, поскольку берегли патроны. «Трупы остались лежать там, где людей убили. Кишки и половые органы были выставлены на всеобщее обозрение… В Лем-вилла жил некий фермер, жена которого услышала вечером шорох в хлеву для коз. Она привела своего мужа, который вытащил беглеца из его укрытия. Фермер сразу же ударил этого человека ножом в шею и из раны хлынула кровь. Жена фермера прыгнула к умирающему и дала ему ещё пощечину перед смертью…».

Трупы свозили в деревню Рид ин дер Ридмаркт, и сваливали во дворе местной школы. Здесь же эсэсовцы вели подсчет, зачеркивая нарисованные на стене палочки. Спустя несколько дней эсэсовцы заявили, что «счет сошелся». Но врали. 19 бежавших узников, так и не были пойманы, в том числе и один из тех, кто уничтожил зенитную батарею. Имена 11 известны, восемь из них выжили и вернулись в Советский Союз.



По воспоминаниям одного из них Ивана Сердюка за несколько минут до штурма, руководитель восстания, то ли полковник то ли генерал (имя его к сожалению неизвестно) сказал: «Многие из нас сегодня погибнут. Большинство из нас погибнут. Но давайте поклянемся, что те, кому посчастливится остаться в живых и вернуться на Родину, расскажут правду о наших страданиях и о нашей борьбе, чтобы это никогда больше не повторилось!»

В 1994 году австрийцы на основе этих событий сняли фильм «Охота на зайцев» побивший все кассовые рекорды в Австрии. У нас он в прокат не закуплен. И мало кто знает о том страшном концлагере Маутхаузен в котором было уничтожено 122 тысячи человек. О блоке смерти №20. О массовом побеге истощенных советских солдат и офицеров. Забыли!

Фотографии из Маутхаузена, хотя они есть, мы не публикуем. Слишком они страшные и шокирующие.