Во Флориде обитают необычные и в высшей степени воинственные муравьи: их гнезда украшены телами враждебного вида, который ученые окрестили «челюсти-капканы». Долгое время ученые пытались понять, как и зачем муравьи возводят эти жуткие сооружения, и наконец технологии высокоскоростной съемки сделали это возможным.
Колонии муравьев Formica archboldi привлекали внимание ученых еще с 1950-х годов. Одним из энтузиастов, с воодушевлением изучающих этих удивительных созданий, стал Адриан Смит – руководитель лаборатории эволюционной биологии Университета Северной Каролины. В целях эксперимента исследователь вместе со своей командой воссоздал целую колонию F. archboldi, разместил в ней несколько «вражеских» муравьев и… начал наблюдать.
Жвалы вместо капканов и катапульт
Война муравьев: не на жизнь, а на смерть
В том же случае, когда муравьи одного вида вторгаются на территорию другого, начинаются полномасштабные военные действия. F. archboldi действуют как единый вооруженный отряд, сначала оглушая цель потоками едкой кислоты (муравьи крайне восприимчивы к химическим веществам), а затем дружно рвут пришельцев на части. Некоторые особи буквально перегрызают врагов пополам!
Муравей F. archboldi в окружении оторванных голов
Жутких подробностей добавляет также и н исследование, опубликованное в журнале Insectes Sociaux. Оказывается, оба вида — A. teledectus и F. archboldi – имитируют запахи друг друга, что указывает на давнюю связь (и, возможно, родство) между видами. Какую именно – пока остается загадкой.
Кровавые трофеи
Осторожно исследовав несколько гнезд F. archboldi, ученые пришли к выводу, что традиция использовать тела врагов в качестве украшений жилищ – это вовсе не тактика устрашения. Муравьи поступают умнее: отрывая головы захватчикам, они используют их челюсти как самые настоящие капканы. Даже после смерти челюсти могут не просто захлопнуться, но и впрыснуть в неосторожного визитера парализующий яд. Жертв, парализованных таким образом, хозяйственные насекомые утаскивают вглубь гнезда и там кормят ими молодняк – ничто не пропадает даром.