Никто больше не смеет есть моих муравьёв! Никто!!!

Помните старую добрую детскую забаву: сделай леденец в муравейнике? Берешь тоненькую веточку, обильно слюнявишь, даешь мурашам ее как следует накусать… И пару минут спустя наслаждаешься кислятиной на палочке. И хотя в детстве мало кто из нас даже слышал что-то о муравьедах, в то прекрасное время мы были довольно близки к их философии и гастрономическим пристрастиям.

В наших широтах пушистых любителей кислых попок отродясь не водилось, а вот в Южной Америке у них раздолье. Благородный род четырехпалых муравьедов, или тамандуа расселился по всему континенту, за исключением Чили и большей части Аргентины. 5-7 кило ходячего дезинсектора прекрасно приспособились к любым условиям. Даже на деревьях научился такие трюки выполнять, что хоть сейчас записывай в сборную по акробатике.

Это притом, что кроме муравьев и термитов наши друзья не едят ничего. Да, порой, под раздачу попадают и дикие пчёлы — но не более. Впрочем, когда у тебя рот диаметром с карандаш, ничего больше букашки и не съешь. Зато жгутообразный 40-сантиметровый язык для упомянутых членистоногих — истинный бич божий. За день один тамандуа способен усосать 9000 муравьев (не спрашивайте, как это считали, мы всё равно не ответим).
Зубов у муравьедов, кстати, нет. Вся еда «перемалывается» в желудке за счёт мощных стенок кишечника.

Правда, абы какие мураши не пойдут: муравьи-листоеды, кочевники и солдаты любого вида, способные устроить нашему неполнозубому другу химическую атаку, его не интересуют. Вполне логично: мы и сами не едим малину с клопами-вонючками, верно?

Конечно, насекомые в Южной Америке тоже не лыком шиты: попробуй-ка пробраться в термитник, например. Только вот за няшной пушистостью муравьеда скрывается природная мощь, которая не снилась ни одному джедаю. Будучи обладателем 10-сантиметровых когтей, он вскрывает термитники, как консервную банку.

Ходить, правда, с таким маникюром не очень удобно, да и бегать как Усейн Болт не получится. Но оно муравьеду и не надо: солидную часть жизни они проводят, лазая по деревьям. К тому же, муравьедам спешить принципиально некуда: еда не уйдет, а хищники их особо не трогают.
Муравьеды — ночные животные. А всё потому, что ночью все добропорядочные муравьи спят, и слизывать их не составляет никакого труда.

Почему хищники их не трогают? Что ж, эти когтищи вскрывают древесину и бетоноподобные стены термитников с той же легкостью, как школотрон хеппимил. Как думаете, что они способны сделать с теплокровной тушкой своими руками-базуками? Ответ очевиден. Хищникам опасно нападать на муравьеда.

Справедливости ради, прежде чем начать махать кулаками, муравьед предупреждает оппонента о грядущем кровопролитии. Оказавшись в неловкой ситуации на земле, он встаёт на задние лапы и своим жестом будто скажет: «эй, приятель, успокойся». Если же уговоры оказались бездейственны, животина как следует бздит. Причём бздит так, что в некоторых регионах муравьедов за это и вовсе лесными вонючками прозвали.

А вот при встрече с себе подобными, в большинстве случаев, звери друг друга игнорят, не удостаивая даже приветственным пуком. Однако порой разнополые особи таки достигают взаимопонимания. Правда, после акта дружбы организмами парочка быстро распадается — таков путь.

Через 130-150 дней на свет явится новый истребитель муравьев. Через год он покинет родительницу, но никто по этому поводу сильно переживать не станет. Тамандуа — самодостаточные одиночки: войны за баб, территории и гиперопека потомства их не интересуют. Живут — не тужат эти ребята до 9,5 лет в неволе. В природе не подсчитано: тяжеловато наблюдать за ночными бродягами-пофигистами.
Всё время, пока мать заботится о детёныше, малыш сидит у матери на спине.

С таким отношением к жизни врагов, кроме сапиенсов, у муравьедов быть не может. Особенно достается животинам с юга: аборигены юго-востока Бразилии почему-то уверены, что тамандуа убивают собак. Наверняка этот слух распустили живущие там же кошки, однако наиболее вероятно, что так местные прикрывают добычу хвостовых сухожилий, из которых потом делаются сверхпрочные веревки.

Остальным с человеками повезло больше: некоторые их даже специально в домах содержат для защиты от вездесущих термитов. Недаром говорят: хороший сосед — клад.