Каким на самом деле было холодное лето 1953 года

26 марта 1953 года Лаврентий Берия дал старт одной из самых массовых амнистий за всю отечественную историю. Началось «холодное лето 53-го». На свободе оказались опасные уголовники, что существенно изменило культурную и общественную жизнь СССР.

Перезагрузка ГУЛАГа

Амнистия 1953 года не была бездумным жестом милосердия от бывшего народного комиссара. Это было реформирование ГУЛАГа, который при Сталине разросся до необъятных размеров. О кризисе тюремной системы говорили еще в начале 50-х. Но, как тонко заметил историк Моше Левин, при жизни диктатора система была «замумифицирована», о каких-то решениях проблемы и речи быть не могло. Но не успело пройти и двух недель со дня смерти Сталина, как Берия полностью реорганизовал ГУЛАГ. Он перевел его в ведение Министерства юстиций. Без широкомасштабной амнистии, перемены затянулись бы надолго. Поэтому 28 марта 1953 года на всю страну прогремела статья «Правды», объявившая амнистию половине узников ГУЛАГа.

Либерал Берия

Амнистия Берии сделала его «первым либералом СССР». Политика ослабления режима или, как часто ее называют историки, «крутой либеральный поворот» стал неожиданным козырем Берии в борьбе за власть. Само словосочетание «либерал Берия» звучит иронично. Не он ли был известен как один из главных организаторов сталинских репрессий? Еще Светлана Аллилуева, дочь Сталина называла его «негодяем, ползучим гадом и убийцей ее семьи». Катынская трагедия тоже началась с записки Берии вождю с просьбой применить к польским офицерам высшую степень наказания. Поразительно, но именно этот человек объявил широкомасштабную амнистию. В своей объяснительной записке, Лаврентий пояснил, что из 2 526 402 заключенных ГУЛАГа лишь 221 435 человек являются «особо опасными государственными преступниками». Он также упразднил Особое совещание при министре внутренних дел СССР. Отныне никто не мог быть осужден без решения суда.

Криминал на прогулке

Амнистии 1953 года подлежали все лица, осужденные на срок до пяти лет; осужденные за должностные, хозяйственные и воинские преступления; беременные женщины; женщины с детьми в возрасте до 10 лет (и такое было в тюрьмах), а также несовершеннолетние до 18 лет. Указ распространялся на мужчин старше 55 лет, женщин старше 50 лет и на неизлечимо больных. По итогам было освобождено 1 201 606 человек, которых отпустили в «никуда» — программу социальной адаптации разработать не успели. Вместе с невиновными на волю вышла вся уголовная «шушера» — бывшие воры, насильники, которым повезло «влететь» не на долгий срок. И вся эта толпа двинулась в Москву и на юга. Криминогенная ситуация в СССР стала критической. Милиция не справлялась с разгулом преступного бандитизма, престиж правоохранительных органов свелся к нулю. Некоторые города, например, Улан-Удэ или Магадан полностью перешли под власть бывших арестантов, превратились в «горячие точки». Власти призывали граждан забаррикадировать окна и не выходить на улицы. По утрам приходилось собирать трупы ограбленных и убитых ночью. В Улан-Удэ и Казань перебросили дополнительные армейские подразделения.

Темный замысел Берии

Такие неожиданные последствия амнистии породили слух, что Берия изначально планировал выпустить одних уголовников, и, спровоцировав волну насилия, учредить «режим жесткой руки». Однако здесь проявился недосмотр НКВД. Многих настоящих преступников не удалось осудить на долгий срок из-за отсутствия необходимых доказательств. При Берии никакого целенаправленного освобождения преступных авторитетов не было. Об этом свидетельствует текст Указа об амнистии, согласно ему — лица, осужденные за бандитизм и умышленные убийства, прав выйти на свободу не получили. Опасные «птенцы» Перед тем как затевать столь масштабную акцию, Берии стоило бы рассмотреть примеры предыдущих лет. Речь идет об амнистии Керенского 1917 года, когда на свободу вышли 90 тысяч заключенных. Число несоизмеримое с масштабами Лаврентия, но и этого хватило, чтобы в стране началась разруха. Среди амнистированных были тысячи воров и налетчиков, которых называли «птенцы Керенского». А все потому, что интеллигенция видела причины преступлений в царизме. Нет царя, нет преступности. «Новый государственный порядок открывает путь к обновлению и светлой жизни и для тех, которые впали в уголовные преступления!» — ораторствовал Керенский. Между тем, «Керенские птенцы» к светлой жизни не спешили. В первый месяц после мартовской амнистии в Москве одних только краж было совершено 6884. Временное правительство долго не продержалось, Лаврентию Берии стоило бы обратить внимание на эту важную деталь.

Тюремные забастовки

Амнистия Берии в начале вообще не распространялась на политических заключенных. Тем не менее, в Партии чувствовалось ослабление позиции по отношению к «врагам народа». Сразу после первой волны освобождения, 4 апреля «Правда» обелила «врачей-убийц». Это породило новые надежды, ставшие причиной многочисленных акций: судебные органы завалили просьбами о реабилитации. Почувствовав кризис репрессивной системы, заключенные единодушно отказывались работать. 14 мая 1953 года более 14 000 заключенных лагерей Норильска объявили забастовку и организовали комитеты, в которых ключевые роли играли украинцы и прибалты. В итоге, на свободу выпустили многих диссидентов, включая «лесных братьев» — агрессивных националистов, боровшихся за свободу Прибалтики.

Культурная революция

Амнистия 1953 года привела к настоящему культурному шоку, критическому перелому в советской идеологии. В стране столкнулись два мира – образцовые строители социализма и их антагонисты, бывшие уголовники, «блатные» — люди, которых система отправила на самое дно. На свободе, при отсутствии программы социальной адаптации, им оставалось только вернуться на прежний путь «джентльменов удачи». Всплеск криминального элемента внес свою лепту в общественную культуру. Изменилась мода, привычки. В лагерях ГУЛАГа текла своя жизнь, был там свой язык, свой фольклор, свои законы. В Советском союзе начали меняться ориентиры – пошла жизнь «по понятиям». Свои устои диктовало «холодное лето 53 года». В милиционерах, которые не могли справиться с разгулявшейся толпой, начали видеть врагов. В музыке развивался блатной шансон – новым членам общества не к лицу были героические песни о войне. В СССР получило распространение искусство татуировки. Бериевская амнистия лишь запустила процесс, став первой в ряду массовых освобождений, которые создали «блатную эстетику» — альтернативную модель ценностям социализма.