Зоопсихолог о собаках и их характере: безнадежных не бывает

Мода на собак, так же как на костюмы и марки автомобилей, меняется. Отдавая кругленькую сумму за салюки, акита-ину, аляскинского кли кайя, американского булли, командора, аффен пинчера, тибетского мастифа, бородатую колли, владельцы зачастую не могут должным образом воспитать собак.

Антуан Наджарян со своим помощником, американским стаффордширским терьером Итоном.
Питомцы грызут в доме все подряд, клянчат еду со стола, подбирают на улице объедки, прыгают на хозяина, тянут его за собой на поводке, а увидев на улице собратьев, готовы разорвать их на куски. Доведенные до исступления хозяева все чаще обращаются ныне к зоопсихологам. Как человеку найти подход к собаке, а собаке — понять хозяина, узнала спецкор «МК», на один день став тенью Антуана Наджаряна — авторитетного специалиста, который корректирует поведение собак.
«Гюстав для нас сынок»
— К ветеринару — кардиологу, стоматологу, дерматологу и офтальмологу — можно записать собаку за несколько дней; у хорошего зоопсихолога все время расписано чуть ли не на два месяца вперед, — сетовала соседка, чей фокстерьер Мартин вслед за ножками французского винтажного стула погрыз ее дорогущие босоножки.
Компетентных специалистов-практиков, исправляющих поведение собак, владельцы бультерьеров, догов, ирландских терьеров, далматинцев передают, как говорится, «из рук в руки».

Четвероногий собрат — это не объект для нападения, а объект для любопытства и уважения.
Антуан Наджарян работает с самыми сложными случаями. Его вызывают к питомцам в разные города России и даже за границу. То, что он творит с животными, поразительно и кажется невозможным. Работая в Москве, он согласился взять с собой на вызовы корреспондента.
Первый визит — в Подмосковье. Едем по Пятницкому шоссе в поселок клубного типа. Въезд через шлагбаум, охранник показывает нужный дом. Только успеваем нажать кнопку звонка, как слышим оглушительный лай. Бордоский дог кидается встречать нас впереди хозяйки. «Гюстав, Гюстав, ко мне, назад!» — беспомощно кричит та сзади.

Я не успеваю заметить, что произошло, как массивный мускулистый кобель отскакивает от Антуана как от стены, падает на бок, а встав, отходит в сторону.
— Сложил особым образом пальцы и имитировал укус в шею, — говорит специалист по поведению собак.
Антуан стал животным, лидером стаи. По словам специалиста, именно этот язык, а не крики и какие-то воззвания, хорошо понимают собаки-«плохиши».
Хозяйка Ирина рассказывает, что щенка древнейшей французской породы ей подарили на день рождения. Двухмесячного дога привезли из-за границы. С детства ему было позволено все. А когда он стал весить 50 килограммов и рычать на обитателей дома, его попросту стали бояться.
— Кто для вас Гюстав? — спрашивает Антуан Ирину.
— Сынок! — улыбается хозяйка.
— Собака — не ребенок. Прежде всего это стайное животное, в котором заложена определенная программа. Собаку нельзя очеловечивать, с ней нельзя сюсюкаться, ей нельзя прислуживать. Вашу жалость она воспримет как слабость. Вы должны стать для нее лидером, боссом. Только в этом случае можно добиться послушания.

Безнадежных собак не бывает, они готовы меняться в любом возрасте.
Пока же мы видим, что именно Гюстав контролирует в доме пространство и устанавливает свои правила. Не хозяйка, а бордоский дог водит ее на поводке.
— Он же происходит от галльских военных собак, — замечает Ирина.
— Сначала это животное, потом — собака, а потом уже порода с определенным набором качеств, — чеканит специалист. — Для меня не важно, той-терьер передо мной или алабай. Это животное, собака, которая должна осознанно подчиняться лидеру. Такова их природа.
Антуан стоит к собаке боком, но за секунду перед тем, как Гюстав начинает на нас надвигаться, он успевает встать перед ним и сказать решительное «эй». И мускулистая громадина, которая привыкла рвать штаны всем входящим в дом, отступает. Специалист объясняет:
— Я много лет наблюдал за поведением собак, научился читать язык их тела и заранее знаю, что животное сделает в следующий момент.
— Вот вы как стоите? — обращает внимание на осанку Ирины собачий гуру. — Вся поникли, ссутулились. Собака отлично чувствует вашу неуверенность, ваш настрой. Если вы слабая в ее глазах — вы собаку себе никогда не подчините. Она должна понять, что связала жизнь с уверенной особью…
Сам Антуан стоит прямо, грудь вперед, говорит, не повышая голоса.
— Сначала надо завоевать доверие собаки, потом — уважение и следом — любовь. Это нельзя ни купить, ни взять в кредит, а только завоевать. Многие собаки любят своих владельцев, возможно, и доверяют, но не уважают. Это как раз и приводит к проблемам.
Антуан рассказывает историю своей собаки Итона. Своевольного и упрямого американского стаффордширского терьера ему отдали в 8-месячном возрасте.
— Итон был очень возбудимым. Он не уважал людей, прыгал на них, клал им на плечи грязные лапы, рвал на женщинах колготки… Изучая жизнь собак в стае, я заметил, что ни одна уважающая себя особь не позволяет прыгать на себя. Я это взял на вооружение. Все, что я делаю, — это беру их правила и законы и применяю к человеку.
Когда Итон прыгнул на Антуана, он создал для него дискомфорт — резко сделал шаг ему навстречу. Специалист не стал выставлять колено, как это советуют многие кинологи. Просто шагнул навстречу. Итон отлетел от него и упал на пол. Второй раз он уже не решился прыгать на хозяина, потому что знал, что он сделает.
— Можно также коснуться собаки выставленными вперед пальцами, имитируя укус. Животные, как люди, не умеют договариваться. У собак все идет через ассоциации; задача людей — связать слова с их нежелательным поведением. Как часто бывает? Собака прыгает на человека, он говорит «фу», «нельзя!» — но она продолжает прыгать. У нее это слово уже связано в сознании с прыжком. Когда человек вновь заходит в дом и говорит «нельзя», собака прыгает. Она усвоила такую последовательность. Поэтому, обучая собаку, я всегда молчу. И только когда добиваюсь того, что при входе в дом она не прыгает на меня, я подкрепляю свои действия словом «нет», и оно уже вызовет у собаки правильную ассоциацию: прыгать нельзя.
Сейчас Итон не прыгает на людей, потому что Антуан научил своего стаффа уважать род человеческий.
— Он может проявить интерес, обнюхать, обрадоваться, но он никогда не позволит себе прыгать на человека, — говорит специалист.
Ирина жалуется: «Рядом отличный сосновый бор, но я не могу спустить Гюшу с поводка. Потом по полчаса приходится его звать и ловить».
Мы все вместе собираемся на прогулку. Ирина надевает кроссовки с рельефным, глубоким протектором на подошве. Иначе, по словам хозяйки, дог протащит ее волоком по земле и не остановится.
Хозяйка показывает нам удавку, строгий ошейник, шлею, не зная, на чем остановиться. Антуан предлагает свое ноу-хау: поводок-ошейник из прочного 8-миллиметрового нейлонового шнура, пара спаянных колец разного диаметра и металлические фиксаторы.
— Когда собака тянет поводок, человеку дискомфортно, но он не доносит эту информацию до собаки. В ту же секунду нужно одернуть поводок — в ответ создать дискомфорт собаке. На мой взгляд, это довольно честные взаимоотношения.
Антуан сам выводит на прогулку Гюстава. Достаточно легкого одергивания, и собака понимает, чего от нее хотят, идет со специалистом рядом. Собачий гуру молчит, не подает никаких команд. Потом объясняет:
— Тут нужно время. Раньше, когда хозяин говорил «рядом», собака все равно его опережала. Он ее одергивал, снова говорил «рядом» — она опять рвалась вперед. У нее слово «рядом» связано с тем, что надо идти впереди человека. Многократное повторение закрепляет образ. Когда я прихожу к таким собакам, я беру поводок и ничего не говорю. И только добившись, чтобы она шла рядом, я подаю соответствующую команду. Слово «рядом» я уже связываю с правильной моделью поведения собаки. Теперь это слово будет рабочим, в то время как прежде звучало как провокация.
Поводок в руки берет уже Ирина — и только диву дается, каким Гюстав стал «шелковым».
Чтобы научить дога выполнять команду «ко мне», мы идем на закрытую площадку. Оставшись без поводка, Гюстав рванул в сторону, на призыв хозяйки никак не отреагировал. Антуан срывается с места, как пуля летит к собаке и блокирует ее.
— В этом случае важно показать собаке, что она не сможет убежать. Она должна понять, что человек быстрее, что он последователен в своих действиях. Чтобы обратить на себя внимание, я ее блокирую. Потом отпускаю, повторяю команду, при необходимости снова ловлю и блокирую.
Хозяйке показана стратегия контроля. Когда мы прощаемся с Ириной, я понимаю, что в большей степени специалист работал именно с ней, а не с собакой.
«Мое «нет» — тот же собачий рык»
Следующий наш визит — в спальный район столицы. По дороге Антуан рассказывает, что «заболел» собаками в 6-летнем возрасте, когда увидел, как соседская овчарка выполняет команды своего хозяина. Отец, народный артист Армении, думал, что сын продолжит артистическую династию. Мама, известная журналистка, мечтала, что сын станет писателем. А Антуан целыми днями возился с собаками, изучая повадки животных, буквально жил в стаях бродячих собак.
— Я всегда прошу не путать меня с кинологом, который занимается дрессурой и руководствуется определенными методиками. Я же работаю с психологией собак, — говорит Антуан. — К каждой собаке у меня творческий подход. Как и люди, все они — индивидуальности. Вероятность того, что есть две идентичные собаки, с похожим поведением и характером, очень мала.
Мы тем временем подъезжаем к панельной 9-этажке. Нас встречают хозяин Валера и шарпей-оторва Ума. Слышим претензии к четвероногому созданию: грызет в доме все подряд. Но в то же время мы видим в зубах у Умы женский тапок, а хозяин и ухом не ведет.
— Что вы делаете, когда приходите домой и видите испорченную вещь? — спрашивает с ходу Антуан.
— Жена, бывает, срывается на крик, а я тычу собаку носом в изгрызенный телефонный шнур или обувь…
— Стыдить собаку, кричать на нее, давить на жалость бесполезно. Если бы эти методы помогали, этой проблемы бы не существовало. Очень важно наказать собаку психологически. А у нас как получается? Люди, приходя с работы, знают, что собаку надо выгулять, потому что она много часов была одна, и ей нужно сходить в туалет. Когда хозяева обнаруживают, что собака испортила какое-то имущество, они начинают ее ругать, — а потом проходит 5–10 минут, и они предлагают собаке прогулку. То есть сначала ругают — и тут же вознаграждают, потому что прогулка для собаки — это всегда радость. Получается такая цепочка: погрызенная обувь, человек выразил недовольство, но прошло время, чтобы мозг собаки осознал, что он не прав, как ему сразу предлагают прогулку.
Антуан рассказывает, как он в этом случае поступал со своим Итоном.
— Когда он был у меня уже неделю, я решил оставить его дома одного. Вернувшись, обнаружил, что он погрыз мою обувь. Сначала я сделал вид, что не заметил испорченной вещи. Пошел с Итоном гулять. А вернувшись домой, подошел к его миске, вылил из нее воду и на пустую чашку положил погрызенный ботинок…
Специалист напоминает, что в собачьей миске не должна постоянно находиться еда. Нужно предложить собаке еду, и если она отказалась есть или оставила половину порции, нужно убрать миску. Потому что в природе найти им еду не так-то просто — для животных она очень большая ценность.
— Итон у меня всегда все ест, потому что знает, что еда исчезнет. А в случае с испорченной обувью пустой оказалась и миска, где обычно была вода. А в ней лежал погрызенный им ботинок. Всякий раз, когда Итон хотел пить и подходил к миске, — он видел причину отсутствия воды. Почему нет воды? Потому что им была испорчена вещь. Я не кормил и не поил его 24 часа. В этом ничего страшного нет: собака без еды может обходиться 7 дней, без воды — несколько суток. Я дал собаке понять, что результат ее действий привел к тому, что у нее нет воды. И больше такого не повторилось ни разу.
Хозяин Валера сетует, что шарпей Ума, как только все домочадцы уходят из дома, сводит соседей с ума своим воем.
— Можно связать уход человека с чем-то хорошим, — говорит Антуан. — Дать собаке любимое лакомство — например вяленый бычий хрен, он очень жесткий, его сложно сгрызть. При этом нельзя, чтобы лакомство постоянно валялось на полу, так как оно может потерять в глазах собаки свою ценность. Например, когда я прихожу дом, то забираю этот деликатес у собаки.
Мы сидим на кухне. Ума рвет зубами прихватку, которую держит в руках жена Валерия Ольга. Хозяйка кричит: «Ума, нельзя!» Секунд через 10: «Плохая девочка, фу!» Следом идут шлепки по голове. Ума отходит, но почти тут же наскакивает снова. Завладев трофеем, начинает таскать прихватку по полу. Ольга продолжает спокойно пить чай.
— Именно так часто и поступают хозяева, махнув рукой: «Собака, что с нее возьмешь?!» А это равносильно тому, что ваш ребенок вырывает из ваших рук пульт от телевизора, включает мультики, начинает их смотреть, не замечая вашего присутствия. Собака также не будет воспринимать вас всерьез…
Антуан рассказывает, как наблюдал за поведением собак. Если рядом с одной уверенной в себе особью лежала какая-то вещь и подходила вторая особь, чтобы ее забрать, первая могла просто рыкнуть, а то и приложиться зубами. Это не обязательно агрессия, а воспитательная мера, равносильная предупреждению: это мое.
— У меня слово «нет» — тот же рык. А из кисти руки я изображаю пасть и касаюсь пальцами собаки в определенных местах, предупреждая: мол, не трогай эту игрушку, я ее тебе не отдам. При этом надо быть последовательным в своих действиях. Если я говорю «нет», то обязательно добьюсь, чтобы собака выпустила из зубов эту вещь. Потом я положу ее на то место, где она раньше лежала, и прослежу, чтобы ситуация не повторилась. Если я говорю «нельзя» — я довожу дело до конца, чем убираю сомнения в собаке меня не слушаться. Когда она подчиняется, садится, успокаивается и ждет, я ей эту игрушку даю, как бы вознаграждая за уважение ко мне.
Видно, что хозяева для Умы ничего не жалеют. На полу валяется куча собачьих забав: барсук с двумя пищалками, мягкая гантель на веревке, резиновые кольца, мячи… В то же время Валера показывает погрызенный мобильный телефон, испорченный футляр для очков, разорванную косметичку…
— У многих собачьи игрушки валяются на полу, там же могут находиться предметы и вещи, которые принадлежат хозяевам. Собака привыкает к тому, что все, что валяется на полу, — ее! Я даю Итону игрушку, чтобы он с ней поиграл, а потом прячу ее — например, убираю на шкаф. Игрушки не должны постоянно валяться, быть доступными. Я прихожу, достаю игрушку откуда-то сверху, например с гардероба, и даю ее собаке. Собака понимает: все, что на полу, — на самом деле не мое, мои игрушки хозяин достает сверху.
Антуан рассказывает, что часто ставил своего Итона в следующую ситуацию: разбрасывал на полу свои вещи, вещи своего сына, а также собачьи игрушки и показывал, что собака не все из них может взять. Вещи хозяев можно обнюхать, но если Итон брал их в зубы, слышал слово «нет». Когда же собака брала свои игрушки, Антуан молчал.
Антуан категорически против физического наказания. Более того, он никогда не кричит на собак и не ругает их. Его метод — спокойная настойчивость.
— Я, например, со своим Итоном общаюсь только на низких тонах. Если я бываю чем-то недоволен, стоит мне чуть-чуть повысить тембр голоса, как собака моментально реагирует.
«Делая массаж, «выключил» собаку из опасного режима»
На следующий день Антуану предстоит визит к ризеншнауцеру Торину, который, по словам хозяев, отличается ненавистью к другим собакам.
С собой специалист собирается захватить своего бессменного помощника Итона. Когда агрессивные псы на него набрасываются, он спокойно стоит и не реагирует на нападки, чем ломает у собаки-агрессора привычный стереотип поведения. Он начинает понимать, что четвероногий собрат — это не объект для нападений, а объект для любопытства и уважения.
Антуан рассказывает, что ему очень не хватало Итона, когда он отправился с визитом в Америку, где ему пришлось столкнуться с очень сложным случаем.
— Меня пригласили наши соотечественники, которые переехали жить в Майами. У них была ханаанская собака. Как только она видела одного из собратьев, у нее буквально «сносило крышу», она становилась невменяемой и готова была разорвать его на куски. К этой собаке приглашали многих специалистов, но это на самом деле был очень сложный случай. «Парень» был достаточно серьезный. С ним не работало ничего: ни пищевая мотивация, ни игрушки, ни одергивание, ни касания. Он вообще мог целыми днями ничего не есть. Мне удалось с ним создать тактильный «якорь». Я связал появление чужой собаки с получением удовольствия. Предварительно на 15 секунд я «выключал» собаку из опасного режима, делая ей массаж. Я дал ей выбор. Собакам самим не нравится состояние нервоза, это противоречит гармонии. Просто у этого «парня» не было выбора: когда он в свое время включился в этот режим, люди его не «выключили».
Уже через неделю мы добились существенных результатов. Когда во время прогулки на него набрасывались собаки, он отворачивал голову. Мечта хозяев осуществилась: он начал играть с соседскими собаками и даже участвовал в реабилитации одной из них.
Антуан Наджарян считает, что безнадежных собак не бывает, они готовы меняться в любом возрасте. За свою карьеру он спас от эвтаназии не один десяток агрессивных животных. По просьбе волонтеров он часто работает с собаками в приютах. Также Антуана часто вызывают в ветеринарные клиники, чтобы он помог успокоить и расслабить не дающих себя осмотреть собак.
Подводя итог, Антуан говорит: «Чтобы у человека был баланс со своим питомцем, он должен быть спокойным, уверенным, терпеливым, последовательным, иметь здравый смысл. Общаясь с собакой, люди развивают в себе эти качества. Более крутых и величайших учителей, чем собаки, я еще не встречал».