Стас Михайлов как зеркало эволюции

Вы знаете, в чем секрет дикой популярности у прекрасного пола песен Стаса Михайлова? Догадываетесь, почему под завывания «Все для тебя: моря и океаны, для тебя цветочные поляны!» женщины плачут от умиления и падают в обморок? Потому что весь этот высокопарный пафос является чистой правдой.

Специалисты по биологической эволюции абсолютно уверены, что именно женщины вывели человека из дикого состояния, когда он млел в тени бананового дерева и заставили забраться на вершину эволюции. Которая, по их мнению, венчаются покупкой норковой шубы и красной машинки. Но это уже несущественные мелочи…
МЫ СТАЛИ ДВУНОГИМИ, ЧТОБЫ НОСИТЬ ЖЕНЩИН НА РУКАХ
Существует распространенное заблуждение, будто наши предки перешли к прямохождению по причине трудолюбия: для того чтобы пользоваться инструментами надо было иметь свободными руки. Оуэн Лавджой, директор Института по исследованию эволюции человека (США) доказал, что отнюдь не любовь к труду заставила нас стать двуногими. Потому что находки антропологов убедительно свидетельствуют: люди начали передвигаться на двух ногах за миллион лет до того, как принялись изготавливать первые каменные инструменты. Что же мы делали этими руками миллион лет?
Оказалось, на ноги мы встали, чтобы носить женщин на руках.
Все дело в репродуктивной стратегии: у всех приматов детеныши рождаются не приспособленными к самостоятельной жизни. Самочке надо несколько лет, чтобы поставить малыша на ноги. У человекообразных обезьян мамочка в течении этих 3-5 лет не отвечает на мужские знаки внимания. Разные виды приматов проблему дефицита «невест» решают по-своему. У горилл самый сильный и самый свирепый самец изгоняет конкурентов из стада и становится единоличным хозяином всего гарема. При этом травоядные гориллы отрастили себе огромные клыки в качестве оружия для междоусобиц.
Шимпанзе пошли по пути «гонки вооружений» еще дальше. Поскольку в отличии от горилл сексуально раскрепощенные шимпанзе практикуют групповой секс, они отрастили не только клыки, но и детородные органы. Иначе сложно выйти победителем в «спермовой войне» (около 1 % сперматозоидов предназначены для оплодотворения самки, цель остальных: выступать в роли противозачаточного для генетического материала конкурентов).
Наши предки не стали драться из-за самок и участвовать в похабной, с точки зрения современной морали, гонки «вооружений» шимпанзе.
— Они выбрали экзотический в животном мире способ для обеспечения репродуктивного успеха: моногамию, — считает Александр Макров, заведующий кафедрой биологической эволюции биологического факультета МГУ. — Его практикует только 5 % млекопитающих. Отношения между самцом и самкой строились по принципу «секс в обмен на пищу».
Чтобы обеспечить едой не только себя, но и самку с детенышем, нашему предку надо было гораздо больше передвигаться. В зубах много фруктов не унесешь — а вот в руках можно принести гораздо больше продовольствия (кто хоть раз закупался в «Ашане» знает это по собственному опыту — авт.) Поэтому прямоходящие хозяйственные самцы стали пользоваться у дамочек особым расположением.
КРЕПКИЙ ХОЗЯЙСТВЕННИК ВЫТЕСНЯЕТ МАЧО
Эти высокие отношения привели к тому, что агрессивные самцы с уголовными наклонностями вышли из моды. В категорию завидных «женихов» выбились заботливые отцы-кормильцы. Именно надежные мужики, а не хулиганы-дебоширы способны обеспечить самку едой на время воспитания детеныша. В свою очередь дамы тоже работали над собой. Принцип «секс в обмен на еду» требовал, чтобы период, когда у представительниц прекрасного пола «болит голова» не измерялся годами. Женщинам удалось добиться большого прогресса в той области: мы единственные животные, которые способны заниматься любовью для развлечения, а не для продолжения рода.
Но должно быть что-то кроме секса, чтобы предок Адама приносил еду одной и той же «мартышке». И что-то должно удерживать древнюю Еву, чтобы в отсутствии Адама не изменять ему — иначе эта репродуктивная стратегия рухнет.
Семейной паре нужны взаимная симпатия и эмоциональная привязанность. И природа создала удивительный механизм влюбленности, которым, похоже, обладает только человек. Мы отличаемся от обезьян мутациями гена кодирующего белок продинорфин. Он отвечает за чувство счастья, восторг и эйфорию. Это своего рода наркотик. Причем человеческая модификация гена на 20 процентов производительнее, чем у наших хвостатых родственников. Значит, мы испытываем значительно более глубокие переживания и наша эмоциональная сфера значительно богаче.
Есть предположение, что механизм любви стал формироваться у наших предков 2 милллиона лет назад.
— Примерно в это время период детства у нас значительно удлинился – детеныши оставались беспомощными намного дольше, чем у других человекообразных, — считает Марков. — А значит матери должны были очень любить своих отпрысков, чтобы так долго и самоотверженно с ними нянчиться. Ну и отцы должны были сильно любить свою жену и детей, чтобы так долго их поддерживать.
МИМИШНОСТЬ И БРУТАЛЬНОСТЬ
Страсти, которые испытывали влюбленные вроде Ромео и Джульетты, нашим братьям меньшим не знакомы. Но поскольку в природе новые признаки не появляются на пустом месте возникает вопрос: «Из чего рождается то мощное чувство, которое заставило Одиссея 20 лет искать свою Пенелопу?»
Ученые полагают, что романтическая привязанность возникла на основе такого древнего и распространенного механизма, как родительская любовь.
Известный генетик Дмитрий Беляев в 60-х годах прошлого века проводил эксперименты по одомашниванию лисицы. Для содержания отбирали наиболее дружелюбных особей. В результате искусственный отбор на пониженную агрессивность привел к появлению животных, которые будучи взрослыми сохранили… многие детские признаки. Причем не только поведенческие — любознательность и игривость, но и внешние: вислоухость, укороченная мордочка, хвост крючком.
У наших предков, напомним, шел естественный отбор по признаку снижения агрессии, поскольку это давало шанс группе на сотрудничество и коллективные действия. Вероятно особи, которые были слегка похожи на детей, вызывали у своих избранников большую привязанность на основе родительского инстинкта. Форма черепа, структура волосяного покрова — всем этим мы похожи на детенышей обезьян. А поведенческий стереотип — отношение к любимому человеку, как к ребенку — сохранился до наших дней. Мы называем друг друга «котиком» и «зайчиком», используем уменьшительно-ласкательные выражения. А прекрасные дамы подсознательно демонстрируют свою незащищеность и стараются выглядеть наивными девочками, как можно дольше. Они в совершенстве овладели искусством мимишности и чуть что готовы сделать губки бантиком. Противостоять этому невозможно и мы неизбежно попадаем в сети, расставленные еще миллионы лет назад.