Голос как орудие

Калифорнийские биологи раскрыли один из относительно необычных секретов успеха в политической и общественной жизни. Оказалось, что харизма политиков и активистов в других областях жизни, убедительность их риторики и имидж в целом сильно зависят не только от содержания их речей, но и от того, как работают и как устроены их голосовые связки.

Об итогах эксперимента и о проявлениях этого феномена в современной политической жизни в разных странах мира ученые рассказали на ежегодной конференции Американского акустического общества, которая проходит на этой неделе в Индианаполисе.
Одной из самых важных и заметных черт любого политика является его способность выступать с харизматичными и яркими речами, привлекающими внимание публики. Филологи, психологи, политологи и другие представители гуманитарных дисциплин постоянно изучают речи Мартина Лютера Кинга, Джона Кеннеди, Владимира Ленина и Уинстона Черчилля, пытаясь раскрыть секреты политической харизмы и понять, как ими может воспользоваться любой другой политик.
Итало-американский биолог Розарио Сигнорелло из университета Калифорнии в Лос-Анджелесе случайно заинтересовался этой проблемой и нашел возможное объяснение того, почему голоса многих политиков являются необъяснимо привлекательными или скучными. Он начал изучать секреты харизмы благодаря тому, что увлекался фигурой Умберто Босси, известного и достаточно скандального в Италии ультраправого политика.
На протяжении почти всей своей политической карьеры Босси, ведущая фигура в сепаратистской партии «Лига Севера», выступал за превращение северной Италии в отдельное государство или радикальную федерализацию страны. В 2001 году «сторонникам федерализации» удалось пробиться в парламент Италии и сформировать правый коалиционный кабинет вместе с блоком «Дом свобод» Сильвио Берлускони, в рамках которого Босси получил портфель министра «реформ и деволюции Италии».
Главный сторонник независимости севера Италии не смог доработать на своем посту полный срок — в 2003 году у него ухудшилось здоровье и он пережил инсульт, из-за которого у него возникли проблемы с речью, после чего Босси подал в отставку. Взяв паузу длиной в год, он вернулся в политику. При этом, несмотря на очевидные проблемы с дикцией, ему удавалось гораздо активнее привлекать голоса и внимание избирателей. На парламентских выборах в 2008 года его партия набрала почти в два раза больше голосов, чем в прошлый раз, став ключевым союзником партии Берлускони в новой коалиции.
Прослушивая речи Босси из своей коллекции, с которыми политик выступал до инсульта и после него, Сигнорелло заметил, что он воспринимал его как двух разных политиков с совершенно разными качествами, несмотря на то что риторика лидера «Лиги Севера» мало в чем поменялась. Это необычное ощущение заинтересовало биолога, и он попытался найти причину, почему речи Босси воспринимались на слух совершенно по-разному.

Он подошел к решению этой проблемы с физико-биологической стороны — Сигнорелло не стал анализировать содержание речей политика, используемые им выражения и прочие смысловые компоненты, а попытался выяснить, как на нас влияет их акустическая структура. Для этого он обработал записи монологов и реплик Босси при помощи компьютерных программ таким образом, что все слова в них стали невнятными и искаженными, а общий тон, тембр, спектр и другие звуковые элементы, которые ученый называет «биологической компонентой харизмы», оставались нетронутыми.
Используя эти записи в качестве основы, Сигнорелло подготовил несколько сотен новых «речей», в которых один из нескольких десятков акустических параметров был заметно изменен в ту или иную сторону. Каждую такую запись он давал прослушивать нескольким десяткам добровольцев и просил описать свои ощущения и степень доверия к «немому политику», который произносил этот текст. Таким образом биолог пытался понять, какая из акустических черт речи и связанные с ней особенности в устройстве речевого аппарата человека могут влиять на харизматичность выступлений политиков.
Оказалось, что харизматичностью речей управляли всего два акустических параметра — базовая частота звуковых вибраций, а также «расстояние» между самыми высокими и низкими звуками голоса, так называемый интонационный контур. Первый преимущественно зависит от размеров голосовых связок, а второй — от других особенностей их структуры.
«Я обнаружил, что перед инсультом люди воспринимали Босси в качестве доминирующего, авторитарного лидера, так как его голосу была присуща низкая частота вибраций, нормальное расстояние между звуками, а также большое количество жестких и скрипящих звуков. После приступа интонационный контур его речи стал очень плоским, что кардинальным образом изменило звучание его риторики. Когда добровольцы прослушивали записи этого периода, они считали Босси доброжелательным и компетентным лидером, а не авторитарной фигурой», — объясняет Сигнорелло.
Как показали эксперименты на добровольцах, голоса харизматичных лидеров, которые кажутся избирателям и сопартийцам авторитарными и доминирующими, обладают относительно низкой базовой частотой голоса и достаточно большим разбросом в высоте звуков. Политики, чья речь характеризуется относительно высокой базовой частотой вибраций и узким интонационным контуром, кажутся публике компетентными, искренними и заслуживающими доверия.
Какой из этих двух вариантов более привлекателен для среднестатистического избирателя? По словам Сигнорелло, универсального ответа на этот вопрос не существует, так как каждый народ на Земле вкладывает различные качества в понятие «харизма» из-за особенностей своей культуры, истории и менталитета. Он пришел к такому выводу, сравнив реакцию нескольких итальянцев, французов и бразильцев на речи мэра Неаполя Луиджи де Маджистриса, президента Франции Франсуа Олланда и бывшего президента Бразилии Луиса да Силвы.
«Похоже, что итальянцы предпочитают лидеров с низкими голосами, а французы — с высоким тембром. Видимо, мои соотечественники импонируют относительно авторитарным и доминирующим политикам, а французам нужны компетентные фигуры в высших политических эшелонах», — продолжает биолог.
Как полагает Сигнорелло, существование биологического базиса у харизмы позволяет нам надеяться на то, что нечто подобное может существовать среди шимпанзе и других приматов, живущих в сообществах из нескольких десятков особей. Он планирует проверить эту гипотезу в ближайшее время.