Иллюзии надо беречь

Иллюзорное, как и его синоним — ложное, имеет сплошь негативные коннотации в нашей увлеченной объективностью культуре.

Но одно дело — увлекаться теорией струн, как твоя прабабка-суфражистка горела делом собственноручной перепечатки народнических текстов на «Ремингтоне», и совсем другое — общаться с живыми людьми, существами хрупкими, неопределимыми в объективных терминах и имеющими свою правду, которая работает для них и не работает для вас. И если тыкать родным и друзьям в глаза логическим несоответствием их позиции вашей, уж конечно, единственной правильной версии реальности, вы вряд ли сможете их исправить, а вот отдалите от себя — наверняка.

Люди, которые прочли много книг и оттого стали считать себя мыслящими, по достижении некоторого критического уровня насыщения информацией начинают перевоспитывать других, не обращая внимания на этические аспекты и не задаваясь такими смешными вопросами, как «почему я имею право учить жизни N, а не наоборот?» и «будет ли N полезно то, что я говорю, или я сделаю ему только хуже?». Одним из самых распространенных поводов обрушиться на «неверного» для таких просветителей становится религиозность близкого человека. Воинствующие атеисты вообще отличаются весьма скудной фантазией и склонны воспринимать тему с прямотой, граничащей с глупостью. Сверкая глазами и размахивая руками, они разоблачают «идиотов, которые верят, что где-то в космосе косматый старик сидит на облаке и обещает вечную жизнь неизвестно из чего состоящей душе, пока тело совершенно объективно гниет». Такое представление — это картинка из головы крестьянки XVIII века. Здравомыслящим современным людям очевидно, что под наслоением модных в обществе ритуалов и симпатичной церковной эстетики Иисус для многих остается таким воображаемым другом, лучшей частью нашего я, супер-эго, персонификацией ценностей. И если воображаемый друг помогает быть добрее, спокойнее, ощущать смысл во всем этом бытовом барахтанье по жизни, то это полезная иллюзия, и разбивать ее не только глупо, но и преступно. Безусловно, речь тут идет о вере, касающейся лично человека, а не фанатичной религиозности, которая суть обычное вступление в клуб, проявление стадного инстинкта и может закончиться для вашей новообращенной золовки ночью в обезьяннике за оплевывание слишком женственно выглядящего подростка.
В религию ударилась ваша вторая половина? Это не повод увещевать ее (его), это повод задать вопрос себе. Чего такого вы не можете ей дать, что ей приходится посещать золоченый дом со стариками и невнятными напевами? Счастье? Уверенность в завтрашнем дне? Надежду на лучшее? Какие-то ценности превыше глянцевых бестселлеров, дорогой техники, тряпок и ритуального выгула в клубе с вашими пустоголовыми приятелями?
«Мы живем в мужском мире» — это выражение феминисток по большей части справедливо. На мужчину возложено больше, чем на женщину, он ощущает большее давление в социальном плане. Стремление парня быть максимально маскулинным эволюционно оправданно: примеряя образ крутого чувака и навешивая на себя его награды (оружие, одежда стиля милитари, навороченные роботы-конструкторы, коллекция боевиков, дорогая кредитная машина), он также стимулирует свою ленивую инфантильную сущность как-то соответствовать внешним атрибутам. Зарабатывать деньги, защищать слабых, мастерить в быту, искать возможности для развития. Если у вашего брата этот процесс пока не выходит за рамки схемы «купил в Humana подержанные камуфляжные штаны и лег на диван играть в Gears of war», не спешите костерить иждивенца и лузера: это приведет к эмоциональному слому и уходу в чертоги фантазий, где у него все получилось. Лучше попытайтесь проникнуть в его мир, встать рядом с его альтер-эго и вывести это мужественное, быстрое и умелое создание в реальность. Примите его иллюзии о себе как правду, восхищайтесь им и ожидайте (но не требуйте напрямую) от него такого же героического поведения. В его голове мир делится на носителей противоположных интересов (врагов), соратников и слабых, но ценных персонажей, которых он должен защитить от невзгод. Фатальная поведенческая ошибка женщин — представать первыми вместо последних.
Как бы далеко ни продвинулась эмансипация, какой бы умной и самодостаточной ни была женщина, она все равно ощущает на себе молчаливую установку общества, которая культивировалась тысячелетиями: «баба должна быть красивой». Требования к внешности партнерши обратно пропорциональны наличию у нее других полезных для сожительства качеств: чувства юмора, готовности идти на компромисс, любви к сексу, умения и желания готовить и так далее. Но в глубине души любая женщина хочет ощущать себя красивой — и, увы, чем более она нестандартна как личность, тем более странные способы она выбирает. Мужчина привык к актрисам, которые на экране спят в помаде и кружевной комбинации, а она пропагандирует натуральную красоту: серые волосы, джинсы, браслетик «я против рака и СПИДа». Мужчина — эстет-консерватор, а она мажет свой бледный фейс шоколадной помадой, надевает на танцы вырвиглазную лиловую юбку, салатовую косуху в стразах и золотые штиблеты. Печально, но не дай бог вы покуситесь на ее понимание красоты и сгоряча выскажете все, что вы думаете об этом кошмарном шмотье, которое даже слепой молдавский трансвестит постыдился бы надеть. Не подрывайте женскую самооценку относительно собственной внешности: это делает их несчастными, а за такое они весьма изощренно мстят.
В детстве мы хотим быть всем и пробуем заниматься миллионом вещей. Во взрослой жизни умные методом перебора определяют свои сильные стороны и целенаправленно эксплуатируют свои способности. Это называется творческим саморазвитием и построением успешной карьеры. Менее умные так и не находят себя, а, чтобы не ощущать собственную посредственность, продолжают заниматься кучей вещей сразу, везде оставаясь на уровне восторженного дилетанта. В глаза таких называют творческими личностями, за глаза говорят: «Иванов опять дурью мается». Если это ваш Иванов, не обрезайте его щуплые крыла, ему и так живется нелегко. Пускай воображает, будто у него такая масса талантов, что их за короткую жизнь не реализовать. Если этот человек эпохи Возрождения во всем остальном приятен, адекватен и не отбирает крохи у ваших детей, чтобы сходить на воркшоп по лепке из пластика, то пусть живет и радуется, оставьте в покое Божью тварь.
С лучезарной надеждой глядеть в будущее — похвальное умение, но всему есть свой предел. Когда человеку под пятьдесят и он всерьез верит Чебурашке, поющему «лучшее, конечно, впереди», так и хочется взять его за рукав и промолвить: «Милый! Впереди только климакс, артрит и занимательные калькуляции из разряда “новый телевизор или все-таки два месяца мясных обедов”!» А если заглянуть еще немного вперед, то вот он: лаковый, черный, с солидным синим бархатом внутри, слышишь, как играет орган! Опять-таки, как и в предыдущем пункте, неоправданный оптимизм — лучше, чем оправданный пессимизм, который с вашей позиции выглядит как реализм. Вы просто завидуете, что этому солнечному человечку не приходится выкидывать столько денег, сколько вы оставляете в винных магазинах, аптеках и у психотерапевта.

Человеческое счастье неразрывно связано с понятием цели, причем у многих цель — это не утилитарный пункт в четком плане действий, а священная корова, иллюзия, мечта, в реальность которой они, тем не менее, свято верят. Отец уже тридцать лет пишет мемуары? Друг-социопат с деревянной мимикой уверен, что станет великим актером, как только разберется с кредитами и уволится из архива? При взгляде с одной стороны это кажется жалким и глупым. Однако откуда вы знаете, возможно, именно эта дурацкая мечта удерживает их от того, чтобы одним февральским вечером напиться отбеливателя?
Разумный принцип относительно людей и их иллюзий: пока эти иллюзии не вредят другим и утешают их носителей, они оправданны. И прежде чем трогать чужие хрустальные замки немытыми руками, задумайтесь: а не является ли ваша уверенность в превосходстве собственной позиции и праве судить других точно такой же душеспасительной иллюзией?